Лестница грёз (Одесситки) - Страница 94

У меня крышу несёт, каждый вечер бегаю на свидания, опаздываю к положенным одиннадцати вечера возвращаться домой. Мама с бабкой закипают, вот-вот взорвутся, Алка на их стороне. А сами же до упора, до полночи торчат на балконе, наслаждаются этим весенним великолепием. Ну, приду позже, ведь всё равно не дадут улечься спать, заставят ещё как минимум час взирать с ними на эту необыкновенную сказочную красоту. Я согласна, они правы: разве можно уснуть в Одессе, когда цветёт акация. А как хочется любить, а быть любимой ещё больше. Неужели, как я, подобные чувства в это время года испытывают все люди на земле? Лицо моё горит от поцелуев Стаса всю ночь до самого утра.

А здесь ещё представился такой случай, какой выпадает, быть может, раз в жизни. Галкины родители собрались на два дня в деревню, помочь собрать урожай. План созрел молниеносно: упросить маму, чтобы разрешила мне всего одну ночь переночевать у подруги, сжальтесь над бедняжкой, ей страшновато одной. На удивление, не только мама, но и бабушка, переглянувшись между собой, согласились. С одним только условием: никуда не шастать, сидеть дома. Конечно, дома, кто бы сомневался. Мы честно врали. Но как смышленая и вечная моя опекунша Алка попалась на эту удочку?

Такой шанс оторваться, не упустить же. Не успела за Галкиными родителями закрыться дверь, как мы начали готовиться к приему гостей, протерли бокалы и рюмки, вытерли пыль, в прихожей все прибрали. Стас обещал прибыть к семи вечера, прихватив с собой, естественно, товарища для Галки. Мы накрыли стол и стали ждать. Семь часов, никого нет, восемь – тоже. Вышли на балкон покурить. Я нервничаю, теперь Галка меня успокаивает, советует плюнуть и растереть: что ты в нём нашла, в этом рыжем, лучше нет, что ли, да очнись, вокруг столько шикарных парней! Ну и дальше в таком духе, а на «десерт»: не от большого ума вляпалась.

Звонок в дверь прекратил нашу перепалку. Галка побежала открывать, а я осталась на балконе, пусть увидит, что я страшно сержусь. Меня на самом деле уже прилично колотило: столько усилий и хитростей – и все насмарку. В коридоре послышался смех и звон бутылок. Стас заключил меня в объятия, стал целовать, от него разило выпивкой. О, дорогой и долгожданный друг, да ты пьян, и товарищ, которого прихватил с собой, тоже прилично подшофе.

– Девчата, извините за опоздание, я к тебе, Оля, заходил, хотел, чтобы мы вместе пошли к Галке, одной ведь скучно.

– Как заходил? Зачем? Мы ж договорились, вы прямо сюда катите.

Стас побледнел и выругался матом, что от него я редко слышала.

– Послушай, Оля, я тебя, по-моему спалил. Выпили немного с Сережкой, и совершенно забыл о нашем уговоре.

– Что? – взорвалась я. – Что спалил?

– Да спросил сдуру твою бабку: а Оля уже к Гале пошла? Фраернулся, ты уж прости.

Галка стала тоже нервничать, ей моё свидание могло принести неприятности. Одно успокоило нас: никто из моих родных не знал точно ее адреса. Новых домов понастроили до чёрта, все одинаковые, запутаться легче легкого. Ладно, была не была, где наша не пропадала, если что, как-нибудь выкрутимся. Мы уже уселись за стол, только подняли бокалы, как звонок в дверь. Все замерли, звонили настолько настойчиво, что не вызывало сомнения, кто жмёт на кнопочку. Галка вернулась из коридора бледная. В глазок она увидела мою маму и предательницу Лильку Гуревич. Я прижалась к двери и слышала, как Лилька убеждала тетю Аню, что она не ошиблась, это квартира Галки, а с той стороны дома у них балкон.

Ничего умней не придумали, как рвануть на выход со второго этажа. В кино так любовники убегают от своей пассии, когда вдруг нагрянет муж, не в шкафу же отсиживаться, это мгновенно раскусят. Решили, можно спуститься по виноградной лозе, благо она достаточно прочная. Мальчик Сережа, которого привёл Стас, мне поможет, и мы с ним, как ни в чём не бывало, пойдём навстречу моей мамочке и этой предательнице. Как только парень перелез через перила, на углу дома нарисовались мама и Лилька. Находчивым оказался Сережка, замахав руками, он стал орать: хватит лить воду! Сейчас выйду и с вами разберусь! А это мы с Галкой, когда еще ожидали кавалеров, от нечего делать полили цветы и на балконе и виноград под ним.

Воспользовавшись моментом, мы со Стасом пулей вылетели из квартиры.

– У твоей мамы не все дома, ты уже институт заканчиваешь, а боишься их, как малолетка, – выговаривал мне Стас.

– Это у тебя не все дома, зачем ко мне попёрся? Всю конспирацию нарушил. Да ещё выпивши.

– К тебе спешил, любимая. Давай топай, если выкрутишься, буду у Галки тебя ждать.

Я молча пошла навстречу своему позору. Мама, ни слова не вымолвив, наотмашь врезала мне по щеке, я даже не успела увернуться, развернулась и пошла быстрым шагом домой. Лилька еле нагнала ее. Как нашкодивший ребёнок, я ползла за ними.

Утром, дождавшись, пока мама с Алкой упрутся на работу я рванула якобы в институт, а на самом деле к Галке. Меня молча встретила печальная компания. Но и мое появление не принесло особой радости. Мы со Стасом выясняли отношения на балконе, а Галка с Сережкой пили кофе на кухне. Никто из них так и не прилёг, всю ночь спорили о происшедшем событии. Потом ребята вспомнили, что у них сегодня зачет по плаванию в бассейне СКА. У же на подходе услышали, как объявляют их фамилии в списке сдающих и номер дорожки, по которой они стартуют. Стас с другом спустились в раздевалку, а мы с Галкой потопали на трибуну присоединились к другим болельщикам.

Как мы с ней орали, когда наши кавалеры в плавочках вырулили на стартовые тумбы. Нас поддержали другие парни мореходы. Норматив был сдан, Стас финишировал первым. Как он сложён, его даже не портила чересчур светлая для одесситов кожа.